Овсянка… Да это ж идеальный образ! Дождливое утро, и на завтрак в ирландском доме овсянка в коричневой глиняной плошке с толстыми стенками. Грей довольно улыбнулся и с аппетитом налег на еду.

– Действие вашей новой книги будет происходить в Ирландии? – поинтересовалась Бриана, поглядев на него через плечо. – Это ничего, что я спрашиваю?

– Конечно, ничего. Да, я примерно так себе все это представляю: деревенская глушь, поля, размытые дождем, высокие скалы, – он поежился, вспоминая предыдущую ночь. – Хорошенькие маленькие деревушки. Все мило, как на открытках. Но под этим видимым благополучием таятся бешеные страсти и дикие амбиции.

Теперь настала ее очередь улыбаться.

– Уж не знаю, удастся ли вам найти такие страсти и амбиции в нашей глуши, мистер Тейн.

– Грей.

– Да-да, Грей, – взяв яйцо, Бриана ловко разбила его одной рукой и вылила на шипящую сковороду. – Хотя в прошлом году я ужасно разозлилась. Представляете, корова Мерфи проломила изгородь и потоптала мои розы. А Томми Даггин и Джо Райан недавно подрались возле паба О'Малли.

– Из-за женщины?

– Нет, из-за футбольного матча, который показывали по телевизору. Но на самом деле они просто были жутко пьяны. Во всяком случае, так мне рассказывали. А когда эти ребята напиваются, их тянет на подвиги.

– Ну, роман – всегда ложь.

– Нет-нет, что вы! – Бриана поставила перед Греем тарелку и серьезно посмотрела на него своими зеленоватыми глазами. – Это просто другая правда. Ведь когда вы пишете, вам кажется, что все происходит по-настоящему, да?

Ее проницательность удивила и даже смутила Грея.

– Да. Так оно и есть.

Довольная, Бриана выложила на большое блюдо яичницу с сардельками, беконом и картофельными оладьями.

– Ваше появление произведет в поселке фурор. Ирландцы обожают писателей.

– Но я же не Йитс (сноска – Ирландский поэт и драматург(1865-1939). Лауреат Нобелевской премии (1923 г.)).

Бриана одобрительно улыбнулась, глядя, как Грей кладет на свою тарелку увесистую порцию яичницы.

– Так ведь вам и не хочется быть Йитсом, не правда ли?

Он вскинул на нее глаза. Неужели она моментально раскусила, что он за человек? А он-то всегда гордился своей таинственностью, тем, что он особая личность, без прошлого и без будущего…

Но ответить Бриане Грей не успел, потому что кухонная дверь распахнулась, и в нее ворвались капли дождя и какая-то женщина.

– Что за болван бросил машину посреди дороги! К дому невозможно подъехать, Бри, – выпалила Мегги и осеклась, заметив Грея.

– Ради бога, простите. – Грей вскочил со стула. – Я совсем забыл. Сейчас уберу.

– Ничего страшного, не торопитесь. – Мегги сняла мокрую шапочку и плащ. – Я подожду, пока вы позавтракаете. Время у меня есть. Вы писатель из Америки, да?

– Увы, сознаюсь. А вы – М. М. Конкеннан?

– Верно.

– Это Мегги, – запоздало представила сестру Бриана, наливая гостю чай.

– Очень приятно. Грейсон Тейн. Усевшись, Мегги облегченно вздохнула. Ребенок так сильно брыкался в последние дни!

– Вы приехали на несколько дней раньше? – спросила она Грея.

– Да, у меня внезапно изменились планы. Мегги была похожа на Бриану, но только ярче. Волосы у нее были рыжее, глаза зеленее и пронзительнее.

– Ваша сестра проявила любезность и впустила меня в дом, а то мне, бедному, пришлось бы спать во дворе.

– О, наша Бри вообще очень добрая. – Мегги с удовольствием положила себе на тарелку кусочек бекона. – Я чувствую, яблочным пирогом пахнет?

– Да, это к чаю. – Бриана вынула из духовки одну сковороду и тут же поставила внутрь вторую. – Приходи вместе с Роганом.

– Спасибо. Может, и зайдем. – Мегги потянулась за булочкой и принялась ее обкусывать со всех сторон. – И надолго вы в наши края?

– Мегги, не надоедай гостю. Если хочешь, возьми домой несколько булочек, у меня их много.

– А я еще не ухожу. Роган висит на телефоне и не хватится меня до второго пришествия. Кстати, знаешь, зачем я поехала в поселок? За хлебом.

– Можешь взять у меня.

Мегги улыбнулась и снова впилась зубами в булку.

– Я так и думала. – Ее проницательные зеленые глаза обратились к Грею. – Сестрица, как всегда, напекла столько хлеба, что всю деревню можно накормить.

– Что поделаешь, если в вашей семье все – художественные натуры, – непринужденно заметил Грей, щедро намазывая хлеб клубничным джемом и протягивая вазочку Мегги. – Только вы самовыражаетесь в прикладном искусстве, а Бриана – в кулинарном.

И он беззастенчиво уставился на пирог, который Бриана поставила остывать на плиту.

– Интересно, скоро будет чай? Мегги рассмеялась:

– Я чувствую, вы мне понравитесь.

– Вы мне тоже. – Грей встал из-за стела. – Пойду отгоню машину.

– Помочь вам перенести вещи?

– Нет, спасибо, я управлюсь сам. Приятно было познакомиться с вами, Мегги.

– А мне с вами. – Мегги облизала пальцы и, дождавшись, когда Грей выйдет, заявила: – А он в жизни симпатичнее, чем на обложках книг.

– Угу.

– Никогда бы не подумала, что писатель может оказаться таким крепким и мускулистым.

Бриана поняла, к чему клонит Мегги, и спокойно ответила, по-прежнему стоя спиной к сестре:

– Да, он неплохо сложен. Хотя, на мой взгляд, женщине на шестом месяце беременности не пристало обращать на это внимание.

Мегги возмущенно фыркнула:

– Как можно не заметить такого мужчину? По-моему, тебе следует проверить зрение, сестрица.

– Зрение-то у меня в порядке. Но насколько я помню, ты ужасно тревожилась, что я буду с ним наедине.

– Да, но тогда я же его не знала!

Бриана вздохнула и покосилась на кухонную дверь. Нет, сейчас ей не успеть… Она нервно провела языком по пересохшим губам и сказала, делая вид, будто поглощена мытьем посуды:

– Мегги, я бы очень хотела, чтобы ты выкроила время и зашла ко мне попозже. Нам надо поговорить.

– Так говори сейчас!

– Нет, не могу. – Бриана опять посмотрела на дверь. – Мы должны поговорить без свидетелей. Это очень важно.

– Ты чем-то расстроена?

– Я и сама толком не знаю, горевать или радоваться.

– Он что, к тебе приставал, этот янки? – Мегги забыла про свой живот и, резво вскочив со стула, сжала кулаки, готовая ринуться на обидчика.

– Нет-нет, он тут ни при чем, – раздосадованно отмахнулась Бриана. – И вообще, ты же говорила, он тебе нравится.